06.02.2017

Платон Захарович Львов – общественно-политический деятель, подвергавшийся репрессиям

(годы жизни – 27.11.1892 – 12.06.1941 гг.)

«Я был свидетелем ужасных, душераздирающих сцен при аресте уважаемого мною Львова Платона Захаровича. Обыск продолжался в течение 2 – 3 часов ночи, ничего не нашли. Но человека арестовали и увезли, а потом он погиб. Прощальная сцена – Львов прощается с женой, с детьми и мною; душераздирающие рыдания членов семьи Львова – никогда не может стереться в памяти», (1) – писал народный поэт Чувашии Семен Васильевич Эльгер  в  своих воспоминаниях.

Родился и вырос Платон Захарович Захаров (фамилию Львов он получил 6 сентября 1915 года, согласно постановлению Казанской губернской Палаты) в деревне Хумуши Норусовской волости Ядринского уезда Казанской губернии (ныне Вурнарского района Чувашской Республики). Окончил Хумушскую школу грамоты и Тиушскую двухклассную церковноприходскую школу.  В 1910 году выехал в Казань, где работал полотером в трактире, писарем, канцелярским служащим конюшни Казанского конезавода, конторщиком Казанского агентства пароходного общества «Кавказ и Меркурий», секретарем местного пристанского комитета Союза служащих и рабочих Казанского водного транспорта. В декабре 1917 года ему повезло, он стал сотрудником III категории чувашской газеты «Хыпар» и членом партии правых эсеров. (2)

Платон Захарович Львов проявил себя как активный политический деятель, талантливый журналист, переводчик, литератор, руководитель, общественный деятель. Он редактировал газеты Чувашской автономной области и обкома РКП(б) «Известия рабочих, крестьянских и красноармейских депутатов Автономной чувашской республики», «Чувашский край», «Канаш». Его острые злободневные статьи, очерки и публикации часто появлялись на страницах этих газет и журналов «Ана», «Сунтал», «Капкан».

Он был секретарём бюро Чувашской секции при Казанском губкоме РКП(б), делегатом первой Чувашской конференции РКП(б), делегатом первого съезда Советов ЧАО, вместе со своими товарищами готовил документы по образованию Чувашской Автономной области, был членом Президиума Чувашского обкома РКП(б), заведующим Чувашским отделением РОСТА, заведующим государственного издательства, председателем коллегии Чувашского отделения Госиздательства, инспектором и заведующим Главлита (3). Совершал большие дела, оставаясь в тени творил историю, не выпячивал себя.

Сотрудники Чувашского отдела при Наркомате по делам национальности РСФСР. Первый ряд (слева направо) А.Т. Ласточкин, В.А. Алексеев, Д.С. Эльмень,
П.З. Львов, Г.И. Иванов; второй ряд: М.Г. Борисова (Эльмень), И.Н. Яштайкин,
С.А. Шумилин, П.А. Алексеев, А.П. Алексеева. Чебоксары, сентябрь 1920 года.

Львов вёл большую общественно-политическую работу: был делегатом Первого Всероссийского съезда коммунистических секций, ячеек и активных работников чувашей-коммунистов, неоднократно избирался членом областного исполнительного комитета, членом президиума исполкома ЧАО, членом областного комитета РКП(б), членом областного Совета профессиональных союзов, оргбюро общества изучения Чувашского края, бюро Союза чувашских писателей на платформе «Канаш». «До 16 государственных и общественных должностей одновременно исполнял П.З. Львов, с обязанностями справлялся хорошо, но эти заслуги мы позабыли», – говорил в своё время его соратник Николай Золотов.

П.З. Львов с первых дней образования Чувашского отдела при Наркомате по делам национальностей и чувашской секции РКП(б) нёс на себе колоссальную нагрузку. Вот некоторые выдержки из характеристики Платона Львова, утвержденной на Президиуме обкома РКП(б) 24 октября 1922 года. (протокол №3): «Товарищ Львов, состояв, на многих ответственных должностях по партийному, советскому и профсоюзному строительству, всюду проявлял достаточно организационную и административную способность… Долго сотрудничая и редактируя русскую и чувашскую газеты, проявлял себя как хороший журналист и руководитель партийной, советской прессы… Теоретически подготовлен путем самообразования. Как член партии дисциплинирован. Наклонности к склокам и группировкам не имеет. Работник высшей степени прилежный безукоризненно честный…»(5)

«Пролетарская революция в России произошла в 1917 году, а для чувашского народа этот день наступил только 22 февраля 1918 года, в день выпуска первого номера газеты «Канаш», (4) – любил повторять П. Львов. Эту дату он считал днём рождения угнетенного родного народа, днём своего становления как активного борца за просвещение чувашей.

До событий 1937 года Платон Захарович Львов был одним из уважаемых людей Чувашии. 1 апреля 1933 года в честь 15–летнего юбилея газеты «Канаш» было обнародовано специальное постановление Президиума ЦИК и Совета народных комиссаров Чувашской АССР, подписанное председателем ЦИК А.Н. Никитиным, председателем СНК В.И. Токсиным. В нем, в частности сказано: «Ветеранов газеты «Канаш» и всей чувашской печати товарищей А.П. Лбова, П.З. Львова, А.И. Иванова, А.И. Золотова, С.М. Авксентьева (Лашман), А.Л. Лукина, П.И. Илларионова, Н.И. Полоруссова занести в Красную книгу Центрального Исполнительного комитета Чувашской АССР с выдачей им соответствующей грамоты. Установить товарищам П.З. Львову, А.И. Иванову, А.И. Золотову ежегодное пособие на лечение в размере 1500 рублей в год каждому.  Для премирования ударников печати редакции «Канаш» выделить 5000 рублей, для проведения праздника 15500 рублей».(6) Прошло чуть более четырех лет, и в газетах появилось страшное сообщение: «Замаскировавшийся белогвардеец П.З. Львов исключен из партии…»

Незадолго до ареста в областной газете «Красная Чувашия» от 21 сентября 1937 года со статьей «Буржуазные националисты и их покровители» выступил уполномоченный КПК при ЦК ВКП(б) по Чувашской АССР Николай Юшунев. По его словам, П.З. Львов: «систематически фальсифицировавший историю Октября среди чувашей с возвеличиванием в ней роли Эльменя», «разрешивший выпускать контрреволюционно троцкистскую и националистическую литературу», «типичный молчальник, не разоблачавший врагов народа…» (7)

Вечером 18 декабря 1937 года Львова П.З. арестовали в квартире, по улице Канашская, дом 2/9, провели обыск и изъяли именной револьвер системы Маузер с патронами, мелкокалиберную винтовку и два противогаза.

После ареста Платон Захарович окажется в камере № 2 старой Чебоксарской городской тюрьмы. До революции в этой камере содержали не более двух человек, а тогда набили до 22-х. Многие заключенные знали Платона Львова и на левой стороне камеры для него освободили узкий топчан. Это место заключенные называли «счастливчиком», потому что заключенных, занимавших топчан,  часто освобождали.

Нары возле окна этой камеры занимал  чувашский писатель Василий Иванович Краснов-Асли, рядом лежал неунывающий, душа камеры композитор Степан Максимович Максимов, далее расположились доктор химико-технологических наук, почетный доктор Берлинского университета чуваш из Мариинского Посада Иван Алексеевич Алексеев, чебоксарские юристы Михаил Афанасьевич Афанасьев и Илья Игнатьевич Домов.

Дело НКВД по обвинению Платона Львова состоит из 325 страничек. Постановление о предъявлении обвинения и мере пресечения подписано 18 декабря 1937 года. В нем указано: «… И приняв во внимание, что гр. Львов Платон Захарович достаточно изобличается в том,  что он, не разделяя основных положений советской власти и коммунистической партии, ведет активную борьбу с политикой, проводимой советской властью и партией, защищая и распространяя среди населения контрреволюционные националистические идеи… указанного гр. Львова Платона Захаровича привлечь в качестве обвиняемого по ст. ст. 58 – 10, 58 – 11 УК РСФСР, а мерой пресечения от способов уклонения от следствия и суда, избрать содержание под стражей в Чебоксарской тюрьме». (8)

Другой документ – выписка из протокола № 16 заседания бюро Чебоксарского горкома ВКП(б) от 11 сентября 1937 года, на котором было утверждено решение первичной партийной организации при Чувашгосиздате об исключении из членов ВКП(б) Львова П.З.». В протоколе говорится:

«… Решением первичной партийной организации при  Чувашгосиздате от 5 сентября 1937 года Львов П.З. исключен из членов ВКП(б) за то, что…       П.Львов, являясь редактором выпуска календаря на 1925 год (на чувашском языке), пытался протащить в календарь восхваление «заслуг» буржуазных националистов, врагов народа Эльменя, Шевле, Быкова, выдавая их за старых известных революционеров… В это же время сумел протащить и поместить в календарь свой портрет с надписью «Львов П.З., старый известный революционер».(9)«…Будучи начальником Главлита, разрешил печатать националистические книги буржуазного националиста Юмана, сборники Хузангая, Петокки с политическими вредными стихами, книги контрреволюционера Краснова, в которых восхвалялся бандит Троцкий».(10)

В мае 1939 года в порядке надзора спецотдел Наркома Внутренних дел ЧАССР по госбезопасности, рассмотрев жалобу Львова П.З., приговор спецтройки оставляет в силе.

Есть в деле ещё один документ, постановление, подписанное 15 августа 1940 года начальником следственной части НКВД ЧАССР Подшиваловым, где говорится: «Приговор Спецтройки НКВД ЧАССР о заключении Львова П.З. на 10 лет в ИТЛ считать правильным, о чем объявить Львову». (11)

Платон Львов верит до конца в справедливость и до своего ареста на имя партколлегии комитета партийного контроля по ЧАССР (далее КПК) передаёт заявление, где он подробно разобрал все обвинения, выдвинутые против него на партийном собрании. Этот документ состоит из девяти глав, последняя из которых озаглавлена «Какие ошибки у меня были?». (12)

В этих тяжелых условиях лагеря здоровье Львова ухудшается. Туберкулез вновь набирает силу и 12 июня  1941 года сердце Платона Львова перестает биться. (13)

18 ноября 1955 года заместитель прокурора ЧАССР, старший советник юстиции Гаврилов  рассмотрел архивно-следственное дело по обвинению П.З. Львова. Он опротестовал постановление спецтройки при НКВД ЧАССР от 30.12.1937 года в отношении Львова П.З. и представил документы на рассмотрение в судебные органы, на предмет отмены и прекращения дела производства за отсутствием в действиях Львова состава преступления. Президиум Верховного Суда ЧАССР 14 декабря 1955 года, рассмотрев представленное дело, отменил решение спецтройки, тем самым посмертно полностью реабилитировал Львова Платона Захаровича. (14)

*       *      *

Анна Георгиевна Львова, жена Платона Львова, всегда была рядом с мужем. И горе, и  радости делили вместе. В трудные минуты и безрадостные дни она не оставляла Платона одного со смертельной болезнью. Во многом благодаря жене Платон встал на ноги, возобновил журналистскую работу и стал полноценно трудиться. После ареста мужа Анна Георгиевна, несмотря на надвигающиеся угрозы в её адрес,  начинает ходить по различным советским, партийным и судебным инстанциям, защищая честь и достоинство мужа.

Супруги Платон Захарович и Анна Георгиевна Львовы.
Фото 20-х годов прошлого века.

В мае 1941 года Анна Георгиевна не получила от мужа долгожданное письмо. Забеспокоилась, стала добиваться ответа о его самочувствии. Власти не простили такую дерзость. Ночью 11 июня 1941 года Львову Анну Георгиевну арестовали и заключили под стражу. Не узнала она, что через несколько часов в ИТЛ «Алатырь-12» ушел из жизни её муж Платон Захарович Львов. Перед арестом Анна Георгиевна работала медсестрой в городской детской поликлинике. В доме № 2 по улице Канашской она жила вместе со средней дочерью Верой, преподавателем городского музыкального училища. Старшая дочь Нина работала техником-конструктором на Казанском авиационном заводе, а младшая Людмила училась в Ленинграде.

Жену «врага народа» взяли под стражу, нашлись свидетели, которые подтвердили контрреволюционную деятельность А.Г. Львовой против советской власти. Они сообщили, что в её квартире часто собираются жены репрессированных преступников, проводят антисоветскую агитацию и распространяли контрреволюционно-клеветнические измышления в адрес руководства партии и правительства.

А.Г. Львова попала в Чебоксарскую тюрьму не одна. Скоро арестовали её подругу, жену бывшего заместителя председателя Совнаркома Яковлева Александра Яковлевича Екатерину Сергеевну Яковлеву. Никого не щадили! Е.С. была родом из деревни Шигали Урмарского района, работала заведующей курсами стенографии при Наркомпросе Чувашской АССР.

Оба дела объединили и женщин судили, как организованную группу антисоветчиков. Строчки мотива арестов звучат так: «…Будучи озлобленными репрессированием за контрреволюционную деятельность своих мужей Яковлева и Львова на протяжении 2-3-х лет проводили систематически антисоветскую агитацию и распространяли клеветнические измышления. В 40–41 гг. в адрес отдельных руководителей Советской партии и правительства высказывали резкие контрреволюционно-клеветнические измышления, восхваляли царский строй, советскую власть называли фашистским застенком, говорили, что дети доведены до нищеты».(15).

27 августа 1941 года судебная коллегия по уголовным делам Верховного суда ЧАССР вынесла приговор: «…Подвергнуть Львову А.Г. лишению свободы на 10 лет с поражением в избирательных правах на 5 лет с зачетом с 11 июня 1941 года, с отбыванием наказания в Алатырском исправительно-трудовом лагере».(16). Определением судебной коллегии по уголовным делам Верховного суда РСФСР от 16 декабря 1941 года приговор оставлен в силе и жалоба Львовой А.Г. –  без удовлетворения. Такая же участь была уготовлена и Яковлевой Е.С.

А.Г. Львова просидела в Алатырском ИТЛ 10 лет. После освобождения она долго не могла устроиться на работу. Но мир не без добрых людей.        Президиум Верховного суда РСФСР от 19 декабря 1955 года в порядке надзора рассмотрел приговор Верховного суда ЧАССР от 27 августа 1941 года  и определение судебной коллегии по уголовным делам Верховного суда РСФСР от 16 декабря 1941 года  в отношении А.Г. Львовой А.Г. и Е.С. Яковлевой.   Своим постановлением от 25 мая 1956 года полностью отменено дело в отношении этих двух несчастных женщин из-за отсутствия в их действиях состава преступления.(17)

Анна Георгиевна умерла в 1988 году в возрасте  94 лет, похоронена на Карачуринском городском кладбище города Чебоксары. (18)

*       *      *

Зря говорят некоторые журналисты, что заявления и письма П.З. Львова в различные инстанции –  это исповедь маленького человека, заблудившегося на перекрестке истории. Судьба по-разному,  часто жестоко распоряжалась в те годы  жизнью многих коммунистов, руководителей различных ведомств, учреждений и предприятий, жизнью простых рабочих и крестьян. Так же сурово сложилась судьба у тех, кто дал добро на репрессии, на аресты, на допросы, кто железной рукой ломал кости у безвинно осужденных, выносил жесткие, суровые приговоры. Но как не крути, какие законы в свою пользу ни выдумывай, правда одна: «Не судите, да не судимы будете!». Эта истина, проверенная веками, особенно четко дала о себе знать в 20-е, 30-е, 40-е и 50-е годы 20 столетия.

Платон Львов пишет жалобы в областную Прокуратуру и на имя Народного Комиссара Внутренних дел СССР о незаконности его лишения свободы. Он наивно верил, что Лаврентий Берия ничего не знал об условиях содержания:

         «Практиковалось коллективное издевательство: приглашались 2-3 следователя из других кабинетов, они становились полукругом передо мной, и начиналось беспрерывное обливание руганью, грязью в самых «изысканных», беспредельных своей похабностью выражениях. Основными методами допросов были: вымогательство признания посредством содержания  без сна беспрерывно, или через окаменелое, с опущенными руками сидение на стуле с выпученными на электролампочку глазами. Меня лично миновало мордобитие, истязание, называемое «поклонение китайскому Будде» или «присягание японскому фашизму» и т.д. Всё это практиковалось работниками Чуваш. НКВД и его райотделов над другими подследственными».

Многие считали, что Платон Львов предал своих товарищей. Тогда кем же являлись те члены госиздательства, которые голосовали за исключение Львова из партии, те работники горкома партии, которые утвердили решение этой первичной организации? Как назвать тех  журналистов, которые наперегонки во всех республиканских газетах, писали об истинных коммунистах, как о врагах народа? Как относиться к руководителям партийных, советских органов, к работникам правоохранительных структур (НКВД, прокуратуры, судебные инстанции), которые выступали с высоких трибун и с легкостью ставили клеймо контрреволюционера без всяких на то оснований? Как быть с теми  тысячами других репрессированных честных коммунистов и беспартийных граждан и с теми, кто их репрессировал? И это, к сожалению, тоже наша история!..

Неужели не понимали те, кто обвинял Львова и многих других, что революционерами были не только те, кто штурмовал Зимний дворец в Петрограде, но и те, кто отстоял на местах завоевания Октябрьской революции? При советской власти этот вопрос рассматривали с одной стороны, сегодня – с другой стороны. Но пока до конца не разобрались об этом промежутке времени истории государства.

Львов никогда не был слабым человеком, он понимал, что домой больше не вернется и в своем последнем письме размышляет: «… Я знаю, что 10 лет не проживу, что этот приговор – замаскированная высшая мера. Я перед ВКП(б), перед Советской властью, перед своим великим, строящим коммунизм народом – ни в чем не виноват. Мои ошибки в жизни не такие, чтобы отразились бы на социалистическом строительстве гибельно. Главное, свои ошибки я сознавал своевременно и старался их поправить, извлекая урок и в дальнейшем избегая их делать, твердо помня указания Ленина о том, что не тот умен, кто не делает ошибки, а тот, кто скоро их сознает  и исправляет.

Если Чувашия беспрестанно на основе борьбы со всеми врагами, на всех фронтах социалистического строительства росла и достигла таких успехов, где была награждена орденом Ленина, то без хвастовства, но с гордостью могу сказать, что и моя доля работы в этих успехах есть не малая…»   После этого  Львов больше жалоб не писал.

Д.С. Эльмень в своих воспоминаниях не раз обращал внимание на неутомимую работу Платона Львова. С.А. Коричев в своей книге «Первые шаги» с теплотой вспоминает: «П.З. Львов проявил себя хорошим работником в области печати». (19) Жаль, но некоторые соратники «постеснялись» назвать фамилию Львова П.З. в своих воспоминаниях. Так, В.А. Алексеев в своей книге «Дорогой Октября», называя 43 фамилии ветеранов, работавших в молодой Чувашской автономной области, не нашел места для Платона Львова, будто его не было, будто он не участвовал вместе со всеми в подготовке образования Чувашской автономной области.

Почему же тогда Платон Львов на многие годы попал в «мертвую зону» молчания? Причина одна: в жалобах, направленных П. Львовым, на имя КПК обкома партии и Наркома внутренних дел Л.П. Берии, были названы несколько фамилий высокопоставленных партийных и советских работников, виновных в его аресте и репрессии над многими старыми большевиками Чувашии.

Сотрудники Госиздательства и газеты «Канаш». Первый ряд (слева направо): А.И. Иванов, П.З. Львов, С.М. Авксентьев (Лашман), Г.Т. Алентей, Н.Я. Золотов (Ют), Н.К.Кириллов (Патман); второй ряд: Н.А. Андреев (Урхи), С.Ф. Фомин, А.Т. Быков, Самохвалов, Скориков, Н.Т. Никифоров, П.Д. Дмитриев. Чебоксары, 1924 год.

Да, он в течение двух месяцев считался членом партии правых социалистов-революционеов, шесть месяцев был членом Чувашского левого социалистического комитета, с 26 августа по 3 сентября 1918 года находился в Белой армии. Это не его вина. В то время в Казани чуваши не имели других партий, да и призыв в Красную и белую армии проводили жестко, помимо воли человека, никто не спрашивал его пристрастий. Только в сентябре 1918 года Платон львов стал членом Чувашского коммунистического комитета, а позже – членом РКП(б).

В 1921, 1923 годах при чистке рядов РКП(б), с 1925 г. – ВКП(б), в 1932 году при проверке партийных документов  все коммунисты  прошли через сито контрольной партийной комиссии, Львов никогда не скрывал эти факты своей биографии.

Львов был принципиальным человеком. Согласно инструкции Главлита,  не допускал появление запрещенных законом произведений. Это не всем нравилось. Между Львовым и творческими работниками, авторами запрещенных произведений часто возникали конфликты. Вот и вспомнили они «цензора, душителя свободы».

Настольные календари, о которых идет речь, выпускались с 1923 года ежегодно и в них помещались портретные галереи всех видных политических деятелей России и Чувашской АССР. Но впоследствии большинство тех, кого в этих календарях называли гордостью Чувашии, репрессировали, некоторых расстреляли. На самом деле эти календари были только поводом, чтобы репрессировать Львова. В то время каждая книга, каждая газета перед выпуском проверялись партийным контролем отдела печати обкома ВКП(б) и политическим контролем НКВД, что было предусмотрено постановлением Совета народных комиссаров РСФСР и положением Главлита. Без подписи соответствующих контролирующих органов  работники Главлита Чувашии не имели права разрешить выпуск издания, и данное положение никто и никогда не нарушал.

В «Деле» ещё имеется небольшая записка П. Львова, выписка из доклада о деятельности Чувашского народного комиссариата по делам национальностей. Даже этой записки хватило бы на то, чтобы запрятать Львова на 10 лет в исправительно-трудовой лагерь (ИТЛ).

          «…Зимою 1918-19 гг. во многих местах среди чувашей при сборе чрезвычайного налога творились такие бесчинства и безобразия, что подобные явления, безусловно, не должны иметь место в коммунистической республике. Налог собирали со всех, с бедноты и середняков. Чувашская беднота и середняки подвергались беспощадному избиению: нагайка, симуляция расстрелов, арест в холодных подвалах с избиениями играли доминирующую роль. Были даже смертельные случаи и случаи самоубийства бедняков, не знающих, где взять требуемых денег для уплаты налога. Кулаки же, вовремя сумевшие умилостивить сатрапов оставались в покое, или отделывались самыми незначительными суммами…».

В июне 2020 года чувашский народ будет отмечать 100-летие со дня образования Чувашской автономной области. Именно Советский строй позволил чувашскому народу в исторически короткие сроки решить своё национально-государственное устройство в виде автономии, обеспечить скачок образовательного уровня, провести резкий подъем промышленного и сельскохозяйственного уровня.  В этом есть доля заслуги и Платона Львова, который стоял у истоков Советской власти, честно и беззаветно служил родному народу. Надеюсь, его имя не раз прозвучит в числе тех, кто жил и трудился, отдал здоровье и жизнь за процветание Чувашского края. (20)

                            Литература и источники

1. Эльгер С.В. Когда рассеялся кошмар. Шупашкар, 1994, с. 377
2. Государственный архив современной истории Чувашской Республики Дело  Заведующего Чувашским госиздательством Львова П.З.  Фонд 1, опись 22, дело 560а.
3. Там же.
4. Хыпар // 1924, 22 февраля.
5. Научный архив Чувашского государственного института гуманитарных наук (НА ЧГИГН). Личное дело Львова Платона Захаровича. Отд. II, ед. хр. 1366.
6. Государственный исторический архив чувашской Республики (ГИА ЧР). Постановления СНК ЧАССР, приказы Главлита РСФСР, циркулярные указания Чувашглавлита с 01.01.1933 по 31.12.1936 г. Фонд 1245, опись 1, дело 2.
7. Буржуазные националисты и их покровители» // Красная Чувашия, 1937. 21-го сентября.
8. ГИА ЧР. Дело Львова П.З. Фонд 2669, опись 2, дело 2811,2812.
9. Там же.
10. Там же
11. Там же.
12. Там же.
13. Там же.
14. Там же.
15. ГИА ЧР. Дело Львовой А.Г. и Яковлевой Е.С. Фонд 2669, опись 2, дело 5617, 5618, 5619, 5620, 5621.
16. Там же.
17. Там же.
18. Отрыванов С.Г. Приговорён на гибель. Чебоксары, 2013.
19. Коричев С.А. Первые шаги. (Воспоминания о первых годах Советской власти в Чувашии). Чебоксары, 1969, стр. 17-18.
20. Отрыванов С.Г. Приговорён на гибель. Чебоксары, 2013.